Мы, мужчины, — великодушные воины света, готовые простить любимой женщине всё и даже чуть больше, чем всё. Конечно, если судить о нас по романам Даниэлы Стил. Но реальная жизнь раз за разом демонстрирует, что это не так. Мы готовы обижаться на сущие мелочи, и годами таить обиды. Даже не знаю, с кем нас в этом можно сравнить.
Чтобы злой червь обиды не поселился в нашем сердце, как метафоры Даниэлы в этом тексте, просто избегай следующих вещей.
Не высмеивай моё хобби. Даже если это фигурное катание на санках. Поверь, твоё хобби раз в неделю оставлять в маникюрном кабинете месячную зарплату мне тоже не нравится. К тому же через неделю твой шелак сойдёт, а мои 68 просмотров на ютубе никуда не денутся.
Слежка. Если я узнаю, что ты за мной следишь, то это снимет с меня ряд ограничений. Во-первых, теперь я тоже могу за тобой следить. Во-вторых, я уже не думаю, что делаю что-то плохое, а думаю о том, как лучше заметать следы. А если до этого я ни в чём плохом замечен не был, но узнал, что ты за мной следишь, у меня сразу появляется желание соответствовать твоим ожиданиям.
Не осуждай меня, когда я болею. Мне плохо. Ты можешь издеваться надо мной, когда мне станет лучше, но сейчас эти 37,2 меня убивают. Я не чувствую себя уверенным, сильным и мужественным. Я не могу тебе ответить. Я максимально беззащитен и хочу бульончик. И на ручки. Просто дай мне аспирин и пожалей. Через пару дней я выслушаю все твои издёвки, а пока запиши их, чтобы не забыть.
Не говори: «Или я или он/она». Я выберу тебя. А потом, спустя некоторое время я случайно встречусь с этим ним/ей. Мы весело болтаем, я вспомню, почему мы перестали общаться, и очень крепко задумаюсь, правильный ли выбор тогда сделал.
Не подшучивай над моими волосами. Я могу сколько угодно смеяться над своими проплешинами, но тебе этого делать нельзя. Можешь поддержать мою шутку, но острить самой на эту тему — табу.
Не принижай мои спортивные достижения. Даже если это второе место по шахматам в третьем классе. Или кубок отдела маркетинга по Доте. Если ты знаешь о каком-то моём достижении, то оно очень для меня важно. Лучше честно признайся, что ничего в этом не понимаешь.
Не смейся, когда я демонстрирую тебе силу. Неважно, что я делаю: расщёлкиваю грецкий орех вторым подбородком или показываю руку, на которой под определённым освещением виден потенциальный бицепс. Мне хочется быть настоящими мужчиной (да мы сильно рефлексируем по этому поводу), и, если ты тоже хочешь, чтобы рядом с тобой был настоящий мужчина, не уничтожай его своим саркастическим взглядом.
Размер. Тут либо хорошо, либо ничего, и я больше не хочу говорить на эту тему!
Не обостряй отношения с моей мамой. Подумай сама, если психологи правы, то я выбрал тебя, потому что вы очень похожи. И когда ты при мне осуждаешь маму, ты осуждаешь себя. В ваших отношениях я не хочу становиться ни на чью сторону, так что, пожалуйста, будь максимально сдержанной и взрослой. В общем, делай всё то, что ты советуешь, когда я недоволен твоей мамой.
Слёзы — это шантаж. Любое обещание, добытое таким способом, мы выполним, но всегда будем помнить, что ты нас заставила. Мы рассматриваем это, как акт насилия над нами. Ни больше, ни меньше.