Больше полувека прошло с момента съемок “Бриллиантовой руки” — одной из самых любимых зрителями советских комедий. Звездный состав, включая Юрия Никулина, Анатолия Папанова, Андрея Миронова, Нину Гребешкову, Нонну Мордюкову, Леонида Каневского, песни про Остров Невезения и зайцев, ставшие народными — все это сделало картину культовой. Но не все время съемочного процесса получалось так, как задумывалось изначально. Рассказываем, какие сцены пошли не по плану.
Эпизод с турецкими контрабандистами
Для съемок Леониду Каневскому специально сшили деловой костюм, но без примерки. В итоге уже на площадке выяснилось, что он плохо сидит на актере. Леонид Гайдай посоветовал Каневскому пойти и поискать с костюмером что-то еще, но ничего не подходило. В итоге удрученный актер снова пришел к режиссеру, чтобы сообщить, что ничего так и не нашли, и был при этом без рубашки. Посмотрев на Каневского, Гайдай решил, что именно так и будет кго снимать.
Спустя десятилетия после выхода фильма Леонид Каневский вспоминал забавный случай, произошедший, когда он был на съемках уже другого проекта, но в тех же местах, где проходили съемки “Бриллиантовой руки”.
“Тут я впервые увидел, что такое шок у людей. Люди замирают, потому что не могут представить, что Каневский стоит на одном месте 40 лет и ждет туристов, чтобы подтвердить, что это то место, где снималась «Бриллиантовая рука»”, — рассказал актер в передаче “Тайны нашего кино”.
Эпизод с падением Горбункова
По первоначальной задумке Семен Семенович должен был подскользнуться на банановой кожуре. Дефицитные в то время фрукты предусмотрительно закупили, но у Юрия Никулина никак не получалось упасть. Тут выручили арбузы, которых в Баку, где в тот момент проходили съемки, было предостаточно. Но и теперь у актера не получалось удачно наступить на корку от арбуза. Тогда его подменил Леонид Каневский: актера переодели и переобули в костюм и обувь Никулина, и именно его ногу мы и видим в кадре.
Эпизод в кафе
Трудности с реквизитом возникли и при съемке сцены в кафе. Пока шла подготовка: настраивали камеру, гримировали актеров, меняли цветы, — мороженое, которым должен был стрелять сын Семена Семеновича, растаяло. Пришлось идти за новым. Все снова было готово к продолжению съемок, но обычным мороженым в лицо Миронову стрелялось не так эффектно. Поэтому пришлось вновь провести замену: в финальной версии кидают смесь творога и молока — так было лучше для фактуры.
Эпизод с рыбалкой
Иногда сцены удавалось спасать, как произошло, например, с моментом, где герои Миронова и Никулина рыбачат. Художественному совету кинематографистов во главе с Иваном Пырьевым этот эпизод показался слишком затянутым, но режиссер решил его не переснимать.
“Гайдай сказал написать быструю музыку. Я делал заново всю партитуру. Пырьев посмотрел снова и сказал, что теперь другое дело: сократил, теперь все хорошо. И Гайдай мне подмигнул. Действительно, сцена заиграла иначе: эта музыка, этот ритм создают впечатление, что все ускоряется”, — вспоминал композитор Александр Зацепин.
И именно благодаря Александру Зацепину в фильме появилась сцена с песней про зайцев: изначально в сценарии ее не было, но композитор сумел убедить режиссера, что ее можно совместить с моментом съемок на пароходе.
Сцена с мальчиком
На съемках фильма присутствовал Максим Никулин — сын Юрия Никулина. У него на тот момент были каникулы, и парня решили снять в эпизодической роли. Максим появляется в момент, когда Геннадию Козодоеву, которого играет Андрей Миронов, кажется будто он на необитаемом острове.
В конце сцены его герой пинает мальчика, и именно этот момент никак не удавалось снять. Максим неестественно падал в воду до того, как получал пинок от Миронова, что не нравилось ни оператору, ни режиссеру, и Гайдай пошел на хитрость. Он сказал мальчику, что в этом дубле Миронов не будет пинаться, а просто пройдет мимо.
Максим не ожидал подвоха и в воду упал уже натурально, ведь Миронову Гайдай скомандовал продолжать пинать.
“После четвертого дубля, когда Андрей меня пинал, я понял, что хлеб артиста — тяжел и горек. Но у меня и до, и после этого не возникало желания связать свою судьбу и жизнь со сценой или экраном”, — говорил впоследствии Максим Никулин.
Одна из сцен с управдомом Варварой Плющ
После погрома в ресторане, Горбункова приводят домой милиционеры. Управдом делится своими опасениями с женой героя. Мы слышим фразу: “И вы знаете, я не удивлюсь, если завтра выяснится, что ваш муж тайно посещает любовницу”. Изначально она звучала по-другому: “И вы знаете, я не удивлюсь, если завтра выяснится, что ваш муж тайно посещает синагогу”. Но перед выходом картины в прокат Гайдая заставили слово заменить.
Финал
По задумке режиссера у фильма должен был быть вот такой финал: к Семену Семеновичу подходит жена и сообщает о том, что у них будет еще один ребенок. Но из-за того, что Гайдая и так ругали за бытовые сцены, он решил убрать лирику из финала, поэтому в конце фильма главного героя поднимают на кране.
На съемках этого эпизода крюк ударил Юрия Никулина по-настоящему: в сценарии такого не было.
“Это случилось совершенно неожиданно — все онемели! Но Никулин, конечно, великий артист! Он все стерпел, хотя крюком ему рассекло кожу, было даже небольшое сотрясение мозга.Но камера снимала, Юра играл так, будто этот трюк был предусмотрен сценарием!”, — рассказывал сценарист фильма Яков Костюковский.