Иногда в нашей жизни бывают ситуации, когда самая близкая подруга оказывается первым врагом. Такие женщины пробираются в семьи своих друзей под предлогом тяжелого жизненного положения. В трудная ситуация разрастается от масштаба одной женщины до масштаба целой семьи. Подобная драма произошла и в семейной жизни 35-летней Алены:
«Моя подруга Юля оказалось в ситуации, которой уж точно не позавидуешь: ее, беременную на 5 месяце, бросил гражданский муж. Просто собрал вещи и ушел, заявив Юле, что давно ее не любит и, вообще, на самом деле никогда не хотел ребенка. Юля рыдала, ползала перед ним на коленях, умоляла остаться, разве что за ноги не цеплялась, но все было тщетно. Мужчина оттолкнул ее, словно собачонку. хлопнул дверью и растворился.
Я понимала, что положение у подруги теперь действительно не из легких, поэтому знала, насколько ей требуется крепкое дружеское плечо, в которое можно поплакаться, и с готовностью согласилась на эту роль. Юля приходила к нам с мужем практически каждый вечер, иногда оставаясь ночевать. Когда мы все ужинали, она пичкала меня и моего супруга подробностями новой жизни своего уже бывшего мужа, плакала, сокрушалась, просила совета, придумывала планы мести и очень хотела, чтобы ее жалели, сочувствовали и входили в то положение, в котором она оказалась
К слову сказать, сначала я искренне жалела подругу и пыталась ее поддержать, но со временем ее чересчур частые визиты стали мне откровенно надоедать, постоянные слезы вызывать раздражение. К тому же, я заметила, что мой Гриша стал проявлять к Юлькиной беде просто вселенское сочувствие. Он внимательно слушал ее рассказы и поддакивал каждому слову, бежал за стаканом воды, когда ту чересчур переполняли эмоции, жалел ее, утешал, говорил, что все будет хорошо и, что больше всего меня бесило в такие моменты, слегка обнимал Юлю или нежно гладил по руке. А той, видимо, все больше нравилось такое проявление сочувствия, и она все усерднее строила из себя жертву.
Я молча наблюдала за всем этим, копила недовольство и гнев. Ооднажды, когда мы с Гришей уже ложились спать, вскипела и высказала ему все. Затевая этот неприятный разговор, я ожидала от него, что он начнет оправдываться, извиняться и обещать, что подобного никогда не повторится, но любимый супруг выдал мне совершенно обратную реакцию. Он страшно разозлился, сказал, что у меня паранойя и высшая степень неуверенности в себе, и обвинил в том, что я черствый и эгоистичный человек, раз не могу войти в тяжелое положение подруги и помочь ей. Я обозвала мужа плохим словом, отвернулась к стене и глубоко вздохнула, сдерживая слезы.
После того, что произошло между нами, ситуация совершенно не изменилась, наоборот, она продолжала развиваться. Юля практически поселилась в нашей квартире, я всюду натыкалась на ее вещи и, более того, Гриша сам звонил ей и предлагал остаться у нас. Я просто кипела от гнева, ситуация сводила меня с ума: я изводила Юлю, задавая ей самые бестактные в мире вопросы и открыто говоря, что она неудачница, которую беременной бросил муж, и поэтому теперь она вешается на чужого мужика, постоянно я выясняла отношения с Гришей. Я дико ревновала, истерила и плакала. Наша жизнь медленно, но верно превращалась в кошмар.
Через 3 месяца, не выдержав того, что происходит, Гриша собрал вещи и просто ушел от меня. Я не пыталась его останавливать и удерживать, потому что тоже безумно устала от всего. «Бедная» Юля через некоторое время тоже ретировалась в неизвестном направлении и, сопоставив все карты, я решила, что счастливая пара воссоединилась.
Только через месяц я узнала, что мой муж как отшельник живет один. Он снимает халупу на окраине города, похудел на 8 кг и совершенно не хочет ни с кем общаться и, что очень странно, рядом с ним не было никакой Юли. Рядом с ним не было вообще никого. Он ушел просто в никуда.
Узнала я об этом, когда, устав плакать, мучиться и терзать себя, в порыве ярости через общих друзей узнала, куда съехал Гриша, и полная гнева и злости, буквально ворвалась к нему в квартиру, готовая убить и его, и Юлю, и ее будущего ребенка.
Каково же было мое удивление, когда моим глазам предстала запущенная берлога холостяка, стройные ряды пивных бутылок на журнальном столике и заплесневелый сыр в холодильнике. Гриша жил совершенно один, не желая заводить никаких отношений абсолютно ни с кем. И да, у них с Юлей никогда не было ничего ближе, чем разговора на нашей кухне в моем присутствии и легкое прикосновение к ее руке. Просто он устал — от моей невыносимой ревности, непонимания, подозрений, ссор, скандалов, упреков. И ушел в никуда. Да, увы, такое бывает…»