Жизнь маленькой турецкой девочки могла бы оборваться очень рано, если бы не русская армия. Айше стала дочерью полка, приняла православие и до конца своих дней помогала русским солдатам.
Весь полк моментально привязался к осиротевшей Айше
Очередная русско-турецкая война была близка к завершению. Холодным вечером 24 января 1878 года русские солдаты Кексгольмского гренадерского полка вышли из разрушенной болгарской деревни Курчешма и двигались к Адрианополю. По обочинам дороги лежали тела убитых жителей села и раненые — башибузуки не щадили никого и оставляли после себя ад. У русских солдат был приказ как можно быстрее добраться до Адрианополя, но они не могли пройти мимо стонов голодных и замерзающих людей и бросали им сухари из своих пайков, чтобы те могли хоть как-то поддерживать в себе жизнь.
Рядовой Михаил Дмитриевич Саенко увидел потухший костер, рядом с которым сидела женщина с малышом на руках. Приглядевшись, Саенко понял, что мать уже мертва, а ребенок еще жив. Он схватил его на руки, прижал к груди и спрятал под шинель. Оказалось, что это девочка лет 4-5.
Вся рота поочередно несла ребенка, передавая по рукам. От уныния солдат после тяжелых сражений и следа не осталось: каждый хотел согреть малышку на руках и подержать хоть несколько минут. Они видели в этом добрый знак свыше.
«Бог благословил нас дочкой!», — говорили они.
Солдаты моментально привязались к девочке. Она не понимала русский язык, но назвала свое имя: Айше. Малышке сшили одежду из шинели и сделали походную колыбель, обив войлоком. Айше быстро освоилась и во время привалов заходила во все палатки, где солдаты играли с ней и угощали всем, что у них было.
Турецкая девочка стала дочерью русского полка
Русские гренадеры взяли Адрианополь, настала пора решать судьбу «турчаночки» — так ласково ее прозвали в полку. На собрании все проголосовали за то, чтобы она стала дочерью полка. Было решено увезти ее в Россию и заботиться о ней до совершеннолетия, в том числе и материально.
Чтобы обезопасить Айше, ее на время оставили в одном из женских монастырей, а затем переправили в Варшаву, где дислоцировался Кексгольмский полк. Через несколько месяцев все солдаты вернулись туда.
В конце мая 1879 года девочку крестили в православном храме и нарекли ее Марией. Отчество Константиновна она получила в честь своего крестного отца — поручила Константина Коновалова. А фамилию Кексгольмская ей присвоили по наименованию полка.
Сразу же учредили фонд на содержание Марии: 1% от ежемесячного жалования офицеров полка, 10% из наград и других поощрительных выплат, 10 копеек с выигрыша от карточной игры. Весь накопленный капитал полагалось отдать «дочери полка», когда она станет совершеннолетней. Но главная радость была в том, что генерал-майор Панютин принял ее в свою семью и воспитывал несколько лет.
Через пару месяцев после крещения девочки император Александр II посетил Кексгольмский полк в Варшаве. Панютин рассказал ему историю чудесного спасения Машеньки, ее крещения и удочерения. Он попросил императора помочь устроить девочку в институт благородных девиц, когда она подрастет. Александр II выполнил свое обещание: в 1883-м, когда Марии было примерно 9 лет, она начала учебу.
Полк ни на один день на забывал про Машеньку. Все внимательно следили за ее оценками, а по воскресеньям опекуны навещали ее с гостинцами. Девочка была прилежной и скромной ученицей, быстро обучилась рукоделию. Она всегда помнила, что является «дочерью полка», поэтому не хотела разочаровать тех, кто спас ей жизнь.
«Вам всё равно, а за меня будет краснеть весь мой полк», — говорила она, когда сверстницы звали ее пошалить.
В июне 1890 года Мария Кексгольмская окончила учебу и получила подарок по этому случаю — бриллиантовый браслет от имени ее полка. Через несколько месяцев она уже жила в Луцке в семье генерал-майора Панютина.
Вскоре 17-летняя Мария приехала в Варшаву, чтобы навестить родной полк. Ее визиту были несказанно рады: устроили обед, спектакль и прием. Ветераны относились к ней по-отечески, а сверстники считали ее своей сестрой.
«В нашей офицерской среде было какое-то отеческое чувство, которое исключало всякий намёк на ухаживание, претящее чувству и сознанию родства. Маша была для нас дочерью полка, то есть ― сестрой», — вспоминал генерал-лейтенант Борис Адамович.
Помогала русским солдатам, не жалея себя
После возвращения в Луцк у Марии состоялось судьбоносное знакомство с офицером Александром Шлеммером. Летом 1892 года он попросил ее руки у офицеров Кексгольмского полка. Те сначала повнимательнее присмотрелись к Шлеммеру, навели о нем справки, а уже потом ответили согласием. Через полгода Мария и Александр венчались в Варшаве.
Поздравить молодоженов пришли генералы и солдаты, представители русской общины в Варшаве. От шефа полка, австрийского императора Франца Иосифа невесте подарили золотой браслет, усыпанный бриллиантами. Императрица Мария Федоровна, давно следившая за судьбой девушки, тоже направила ей подарок — браслет с бриллиантами и сапфирами. Родной полк преподнес серебряный сервиз с полковыми гербами. А приданое составило 12 тысяч рублей — внушительная сумма по тем временам.
После свадьбы Мария не забывала свой полк. С супругом она переехала в его имение Дубно в Орловской области, но навещала полк и писала письма. Она делала пожертвования для полковой церкви и для солдат, которые получали какие-либо травмы. В счастливом браке с Александром она родила двух сыновей — Павла и Георгия.
Когда грянула Первая мировая война, Мария также помогала деньгами фонду русских госпиталей. А потом устроилась сестрой в один из лазаретов в Могилёве. 40-летняя женщина отдавала все свои силы, чтобы облегчить боль раненым солдатам. В лазарете она подхватила туберкулез. В конце 1917 года Марию направили на лечение в санаторий в Сочи, где она провела несколько лет.
В марте 1920 года болезнь обострилась, Мария вновь попала в санаторий неподалеку от Ялты. Там же от тифа лечили и ее супруга. 20 марта сердце 46-летней Марии остановилось. Ее муж вылечился от тифа, но осенью того же года был расстрелян большевиками.
Оба сына Марии и Александра служили в Кексгольмском полку. Старший, Павел, погиб летом 1918 года. Младший, Георгий, сражался в Гражданской войне, а позднее эмигрировал в Германию. Он скончался в 1974 году.