Причина, по которой я кричала на дорогих мне людей, непосредственным образом связана с тем, что я потеряла контроль над собственной жизнью, и поэтому с трудом могла контролировать свои эмоции.
Я заботливо храню все послания от своих детей, были ли она бегло написаны фломастером на жёлтой клейкой бумажке или же выведены аккуратным подчерком на расчерченном листке бумаге. Но особое значение для меня имеет стих, который я недавно получила от своей девятилетней дочери на День матери. Ещё с первой строчки у меня дыхание перехватило, а по щекам потекли слёзы.
«У моей мамы есть одна важная особенность… она всегда меня поддерживает, когда у меня возникают проблемы»
Понимаете ли, так было не всегда…
В самый разгар моей предельно хаотичной жизни, я завела новую привычку, которую никогда не имела до этого. Я начала кричать на людей. Это происходило не часто, но если я кричала, то кричала сильно, подобно воздушному шару, который внезапно лопнул и этим звуком испугал всех вокруг.
Почему же мои дети, которым тогда было 3 и 6 лет, выводили меня из себя? Было ли это потому, что одна из них настаивала на том, чтобы зайти в магазин и купить ей очередные три пары бусов и её любимые розовые солнцезащитные очки, когда мы спешили в другое место? Или же причиной было то, что она рассыпала всю пачку мюслей на стол, когда пыталась насыпать их себе в тарелку? Или же то, что она уронила стеклянную фигурку ангела, которая имела для меня особое значение, а та ударилась о деревянные пол и рассыпалась в дребезги? Или же то, что она отчаянно не хотела спать тогда, когда мне нужен был мир и покой? Или же их совместные ссоры по самым глупым поводам, например кто будет выходить первый из машины или кто съел больше мороженого?
Да, меня выводили из себя именно такие распространённые в нашей жизни происшествия и детские капризы и шалости — до такой степени, что я теряла контроль над собой.
Мне нелегко писать и тяжело вспоминать об этом мягко говоря непростом периоде в моей жизни, ведь временами я просто ненавидела себя. Что со мной случилось, думала я, что я позволяю себе орать на двух крошечных драгоценных созданий, которые были для меня важнее жизни…
Я расскажу вам, что со мной происходило.
Мои жизненные заботы
Бесконечные телефонные разговоры, неподъёмная ноша обязанностей и огромный список из того, что мне нужно было сделать, плюс моё стремление к перфекционизму — именно это и превратило меня в истеричного человека, не способного контролировать свою жизнь.
Вполне логично, что я начала срываться, и происходило это за закрытыми дверями в кругу самых близких мне людей.
Так мы жили до наступления одного судьбоносного дня.
Однажды моя старшая дочь встала на стул, чтобы дотянутся до чего-то в шкафу с крупами, и случайно опрокинула мешочек с рисом. Миллион крошечных рисинок заскакал на полу, подобно каплям дождя, а в глазах моего ребёнка появились слёзы. Именно тогда я увидела в них страх — она пыталась собраться с духом перед ожидаемой тирадой со стороны своей матери.
Она меня боится, подумала я с самым болезненным осознанием происходящего. Моя шестилетняя дочь боится моей реакции на её невинную оплошность.
С глубоким сожалением я думала о том, что не была матерью, с которой я бы хотела, чтобы росли мои дети, да и сама я бы не хотела прожить в таком состоянии всю оставшуюся жизнь.
В следующие несколько недель после этого эпизода, я провела полную переоценку своей жизни, болезненно осознавая, что привело меня к такой жизни. Два с половиной года назад я начала работать над собой, постепенно снижая степень нагрузки в своей жизни, которую я ощущала от работы на компьютере, желания достигнуть далёкого идеала, я перестала реагировать на давление со стороны общественности, которое призывает нас «делать всё, что мы задумали». Я навела порядок в своей внутренней и внешней жизни, а вместе с этим постепенно развеялись и те злость и стресс, которые накопились в моей душе. По мере того как ноша на моих плечах становилась всё легче и легче, я смогла более спокойно и адекватно, с состраданием реагировать на ошибки и проступки, которые совершали мои дети.
Я говорила себе: «Это всего лишь шоколадный сироп. Его можно вытереть и стол будет снова как новенький!», вместо того чтобы демонстративно вздыхать и для большей выразительности закатывать глаза.
Я предложила дочке взять веник, когда она пыталась собрать море из рассыпанных по полу злаковых хлопьев, вместо того чтобы стоять у неё над душой, всем своим видом выражая недовольство и крайнее раздражение.
Я помогала дочке понять, где она могла оставить очки, вместо того чтобы стыдить её за безответственность.
В те времена, когда у меня совсем не оставалось сил, и я была не в состоянии сопротивляться внезапно нахлынувшему на меня желанию поплакать, я уходила в ванную, закрывала дверь и давала волю слезам, напоминая себе, что это дети, а дети делают ошибки. Так же как и я.
Со временем страх, который я видела в глазах своих детей, когда они попадали в затруднительное положение, исчез. К счастью, я стала для них тем прибежищем, в котором они искали утешения в проблемах, а не врагом, от которого нужно убегать и прятаться.
Я не думаю, что мне пришла бы в голову мысль написать о той разительной перемене, которая произошла со мной, если бы не инцидент, который произошёл со мной днём в прошлый понедельник. Тогда я снова почувствовала, как эмоции меня переполнили, а крик почти что слетел с кончика языка. Я дописывала последние главы своей книги, над которой сейчас работаю, когда компьютер внезапно завис. А это означает, что все мои правки трёх последних глав, исчезли прямо у меня перед носом. Несколько минут я фанатично пыталась восстановить последнюю версию документа. Это не помогло и я решила поискать пропажу в резервных копиях, но поняла, что в этой программе тоже произошёл сбой. И тогда я осознала, что моя работа безвозвратно исчезла, — внезапно мне захотелось плакать, более того я была в бешенстве.
Я не могла дать волю своим чувствам, потому что нужно было забирать детей со школы и везти их в бассейн. Огромным усилием воли я спокойно закрыла ноутбук и напомнила себе, что в жизни бывают гораздо большие проблемы, нежели необходимость заново написать несколько глав. Затем я сказала себе, что в тот момент я никак не могла разрешить возникшую проблему.
Когда дети сели в машину, они сразу почувствовали, что со мной было что-то не так. «Что-то случилось, мама?» — они спросили в унисон после первого же взгляда на моё недовольное лицо.
Я с трудом сдержалась, чтобы не закричать: «Я потеряла три дня работы над книгой!»
Мне захотелось ударить кулаком по рулю, потому что меньше всего мне хотелось в данный момент находится в машине. Я бы хотела поехать домой и дописать книгу, вместо того чтобы перевозить детей из школы в бассейн, выжимать их мокрые купальники, расчёсывать запутавшиеся волосы, готовить ужин, мыть посуду и укладывать их спать.
Вместо этого я спокойно сказала: «Мне сейчас тяжело разговаривать. Пропала часть моей книги и мне бы хотелось помолчать, потому что я очень расстроена».
«Нам очень жаль!» — сказала старшая дочь за них двоих. Всё время по дороге в бассейн они молчали, как будто догадались, что мне нужно было время. Остаток дня прошёл как полагается, только я была более молчаливой, нежели обычно. Я не кричала и пыталась не думать о проблеме с книгой.
День подошёл к концу. Я уложила младшую дочку в кровать и прилегла рядом со старшей, чтобы по традиции поговорить с ней перед сном.
«Как ты думаешь, удастся тебе восстановить твои главы?» — тихо спросила она у меня.
И в этот момент я начала плакать, не столько из-за утерянных глав — я знала, что их можно написать заново, — сколько из чувства усталости и расстройства, которые я испытывала при работе над книгой. Конец был так близок! Внезапное исчезновение того, что я написала, вызвало у меня крайнее огорчение.
К моему удивлению, мой ребёнок потянулся ко мне и нежно погладил мои волосы. Она сказала с уверенностью: «Компьютеры бывают такими ненадёжными. Я посмотрю, не смогу ли я восстановить твою работу». А затем добавила: «Мама, ты справишься. Ты самая лучшая писательница из всех, кого я знаю. Я тебе помогу, чем смогу».
Когда мне нужна была помощь, моя дочь терпеливо и с состраданием поддержала меня. Ей даже в голову не пришло сказать мне что-то нехорошее, когда я и так была предельно расстроена.
Она бы не смогла научиться сопереживанию, если бы я продолжила на них кричать. Потому что крик препятствует общению, он разрушает установившуюся связь, крик разъединяет людей и не способствует их сближению.
«У моей мамы есть одна важная особенность… она всегда меня поддерживает, когда у меня возникают проблемы»
Моя дочь написала эти строки обо мне, о женщине, которая пережила непростой период в своей жизни, которым она не может гордиться, но из которого она извлекла урок. Эти слова моей дочери дарят надежду на то, что всё можно исправить.
Важно то, что никогда не поздно остановить свой крик.
Важно то, что дети умеют прощать, особенно тех дорогих для них людей, которые пытаются меняться.
Важно то, что жизнь слишком коротка, чтобы огорчаться рассыпанными по полу кукурузными хлопьями и обувью, которая стоит не на месте.
Важно то, что, что бы ни произошло вчера, сегодня наступил новый день.
А сегодня мы можем сделать выбор в пользу сдержанности.
А если мы будем сдержанными, то наши дети научатся, что мир и спокойствие способны выстраивать мосты, которые раскинутся потом над теми периодами в их жизни, в которых им будет особенно тяжело.