Картина Леонида Гайдая «Операция Ы и другие приключения Шурика» и сегодня, спустя 55 лет после премьеры, входит в десятку самых популярных отечественных комедий. Каким именем изначально должны были звать Шурика, почему одни и те же эпизоды снимались в разных городах, и как зрители этого не заметили?
Мы решили вспомнить несколько интересных фактов, связанных со съемками этого легендарного фильма.
Пырьеву не понравилось название комедии
По замыслу Гайдая новая комедия должна была называться «Несерьезные истории» и состоять из двух новелл, связанных общим главным героем — студентом политехнического института. В первой истории он занимался перевоспитанием некоего Мрачного типа, который с прохладцей относится к своей работе. А во второй — готовил к поступлению в институт оболтуса Илюшу, единственного сына любвеобильных родителей-мещан.
Однако в процессе написания сценария первоначальная задумка претерпела существенные изменения. Так, Мрачный тип из первой новеллы трансформировался в Верзилу, отрабатывающего на стройке 15 суток, полученные за хулиганство.
Что касается второй истории, то от нее вообще не осталось «камня на камне». И вместо оболтуса Илюши появилась прекрасная девушка Лида, с которой главный герой знакомится весьма неожиданный способом. Идею этой новеллы, названной «Наваждение», Гайдай подсмотрел в польском юмористическом журнале «Шпильки».
Кроме того, оказалось, что двух историй для полнометражной картины маловато. Тогда и появилась третья новелла «Операция Ы», в которой студент разоблачает расхитителей социалистической собственности — уже знакомых зрителям Труса, Балбеса и Бывалого.
Готовый сценарий был рассмотрен и одобрен худсоветом «Мосфильма» во главе с директором киностудии Иваном Пырьевым. Правда, Пырьеву не понравилось название комедии и он предложил заменить «Несерьезные истории» на «Операция Ы и другие приключения Шурика».
«Я понял, что фильм обречен на успех»
На роль главного героя, студента Владика Арькова (так его звали изначально) пробовалось несколько известных артистов — Александр Леньков, Виталий Соломин, Сергей Никоненко, Евгений Жариков, Геннадий Корольков, Иван Бортник, Александр Збруев, Валерий Носик и даже Евгений Петросян. Но ни один из них не понравился Гайдаю.
В конце концов, кто-то из киногруппы вспомнил, что в Ленинграде есть неплохой артист Александр Демьяненко. После этого Гайдай лично съездил в северную столицу и привез Александра на пробы.
К тому времени за плечами Демьяненко было уже около 20 ролей. Причем большинство — в серьезных картинах — «Сотрудник ЧК», «Государственный преступник», «Мир входящему», «Сверстницы».
Тем не менее, прочитав сценарий «Операции Ы», Александр сразу же согласился.
«Я понял, что этот фильм просто обречен на успех — ничего подобного в нашем кино тогда не было», — говорил впоследствии артист.
Имя студента изменили, опасаясь неприятностей
Гайдай не зря мотался в Ленинград — пробы Демьяненко оказались на удивление удачными и он был единогласно утвержден на роль… Шурика (так к тому времени стали звать главного героя).
Имя студента Гайдай изменил по настоянию коллег, опасавшихся неприятностей.
Дело в том, что в то время имя Владик считалось уменьшительной формой не только от Владислава, но также от Владимира и Владлена. А эти имена у большинства советских людей прочно ассоциировались с Владимиром Лениным. Поэтому и решили «от греха подальше» переименовать героя. А поскольку Демьяненко уже был утвержден, то персонажу присвоили его имя — Шурик.
Большинство зрителей даже не заметили несостыковок
Съемки «Операции Ы» начались в конце июля 1964 года в Москве. Но едва были отсняты первые эпизоды, как на столицу обрушились дожди. Несколько недель киношники безуспешно пытались вклиниться между непрекращающимися ливнями, после чего было решено сменить место съемок.
Поначалу Гайдай хотел ехать в Крым — Симферополь или Ялту. Но выяснилось, что там погода не лучше, чем в Москве. Единственным городом, где более-менее было солнечно, оказалась Одесса. Туда и направились киношники.
Вот почему одни и те же эпизоды картины снимались в двух разных городах. Например, сцены, где Шурик и Лида иду по городу, читая на ходу конспект — это Москва.
А сцены возле дома, в котором живет Лида, в том числе с собакой («Была «Докторская», стала «Любительская») — это уже Одесса.
Подобная ситуация сложилась и в первой новелле. Милицейская машина, которая везет обед пятнадцатисуточникам, мчится по столичным улицам в районе Плющихи. А обедают Верзила и Шурик уже на одной из новостроек «южной Пальмиры».
Забавная неувязка получилась и в эпизоде с институтом. Так, в роли Политехнического института (где учатся Лида и Шурик) выступает Московский институт элементоорганических соединений имени Несмеянова. Именно с его ступенек, размахивая сумочкой, сбегает Лида.
Между тем, немного раньше, пытаясь найти конспект, Шурик заглядывает в книгу, которую держит каменный студент, сидящий у здания МГУ.
А следующая сцена, в которой студенты читают конспект, сидя на дереве («Можно переворачивать!») снималась уже в Одессе, в парке культуры и отдыха имени Т. Шевченко.
Тем не менее, при монтаже все было собрано настолько профессионально, что подавляющее большинство зрителей даже не заметило несостыковок.
Снег заменили ватой и нафталином
Для съемок третьей новеллы требовалась зимняя натура. Поэтому их отложили до декабря 1964 года. Но съемочную группу продолжал преследовать погодный рок — в ту зиму в Москве снега не было и в помине. Узнав, что Ленинград весь утопает в сугробах, Гайдай решил перебазироваться туда.
Однако погода снова сыграла с киношниками злую шутку. Уже в день их приезда температура резко поползла вверх и снег начал таять.
Тогда по приказу Гайдая к месту съемок привезли 10 самосвалов снега. Но пока устанавливали камеру и решали оргвопросы, он превратился в огромную лужу.
Отчаявшись, Гайдай распорядился заменить снег подходящими материалами — ватой и нафталином. А чтобы «снег» не разнесло ветром, снимать начали… с конца. То есть с эпизода, когда старушка «божий одуванчик» едет за рулем машины и тащит за собой на веревках Труса, Балбеса и Бывалого.
«Все это скучно, а должно быть смешно»
Леонид Гайдай был одним из немногих кинорежиссеров, приветствовавших актерские импровизации. Да и сам Леонид Иович нередко придумывал смешные сцены, что называется, «с лету».
Так, например, получилось с эпизодом, где Шурик и Балбес дерутся на рапирах. Для того, чтобы артисты научились фехтовать, был приглашен специальный тренер. Спустя всего три дня Юрий Никулин и Александр Демьяненко дрались, как заправские спортсмены. Но Гайдай, посмотрев на них, сказал:
«Деретесь вы хорошо, но все это скучно, а должно быть смешно. У нас же комедия!»
И тут же придумал следующее: когда Шурик протыкает Балбеса шпагой и тот лезет рукой за пазуху, то рука у него оказывается в крови. Звучит похоронная музыка. У Балбеса печальный вид. Он нюхает руку и вдруг понимает, что это не кровь, а вино. Оказывается, Шурик попал шпагой в бутылку, которую Балбес украл и спрятал за пазухой.
А вот сцена со скелетом — уже чисто никулинская импровизация, причем непроизвольная. Когда артист засунул палец в рот скелета, у того внезапно щелкнула челюсть. Никулин, не ожидавший такой реакции, перепугался до смерти. К счастью, этот момент зафиксировала камера и эпизод со скелетом стал еще одним украшением фильма.
Увидев впоследствии себя на экране, Юрий Никулин с улыбкой сказал, что сам никогда бы не смог так натурально сыграть испуг.