115 лет назад не стало Оскара Уайльда – писателя, которого, к сожалению, сегодня чаще цитируют, чем читают. Да, собственно, он и сам уверял, что «уложил всю жизнь в один афоризм».
После себя лондонский денди оставил не один, а несколько сотен афоризмов. Многие из них – например, о женщинах – сегодня кажутся спорными, если не сексистскими. Удивительным образом не теряя от этого своего шарма.
«Очень опасно встретить женщину, которая полностью тебя понимает. Это обычно кончается женитьбой».
<>Уайльд знал, о чем писал – он и сам женился на Констанс Ллойд именно по этой причине. Красивая, умная, получившая прекрасное образование дочь ирландского адвоката стала для писателя и верной подругой, и покладистой женой, и человеком, разделявшим его взгляды, привычки и эстетские вкусы. «Когда ты станешь моим мужем, я прикую себя к тебе любовью и преданностью», — писала Констанс Оскару незадолго до их свадьбы.
«Всегда»! Какое ужасное слово! Его особенно любят женщины. Они портят всякий роман, стремясь, чтобы он длился вечно».
Судя по этим словам, писатель не желал (а, возможно, и просто не мог) быть не только «прикованным» к Констанс, но и в принципе примерным семьянином. Хотя, по словам современников, к своей жене он относился до смешного внимательно. В дни, когда Констанс устраивала приемы, Оскар усмирял своего внутреннего мизантропа и весь вечер старательно развлекал гостей, приглашенных супругой.
«Женщина будет кокетничать с кем угодно, лишь бы на нее в это время смотрели».
Уайльд, сам будучи эстетом, не терпел в женщинах излишней манерности. Однажды во Франции он был приглашен в дом писательницы Мари Бове. Хозяйка, заметив на себе взгляд скандально известного автора, попросила: «Признайте, месье Уайльд, что я самая некрасивая женщина во Франции». «Во всем мире, мадам, во всем мире», — поспешил с ответом тот, чем, как ни странно, окончательно очаровал Мари.
«Дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Страсть, вражда, обожание, любовь — только не дружба».
Даже скандал вокруг гомосексуальных связей писателя не мог убавить число его поклонниц. В их числе была и княгиня Монако, однажды приславшая кумиру свой портрет с двусмысленной надписью: «Истинное искусство – Оскару Уайльду». Прикрывалось все это, конечно же, проявлением дружеского расположения.
«Женщине всегда можно довериться, потому что она не помнит ничего важного».
Вообще-то, о способности женского сердца прощать обиды и забывать зло Уайльд знал не понаслышке. Его мать, леди Джейн Уайльд, была настолько предана своему мужу, что вступилась за него в суде. А обвинялся сэр Уильям Уайльд ни много ни мало в надругательстве над 18-летней студенткой, недавно родившей от него сына.
«Когда мужчина делает именно то, чего ждет от него женщина, он не много выигрывает в ее глазах. Всегда нужно совершать поступки, которых женщина не может ожидать, и говорить то, чего она не в силах понять».
Актриса Сара Бернар, которой Уайльд посвятил свою «Саломею», вспоминала: «Меня особенно привлекло в Оскаре Уайльде то, что он с самого начала с целью расположить меня к себе не выказал той любезности, которую мы видим со стороны всех мужчин, с которыми мы встречаемся».
«Только по-настоящему хорошая женщина способна совершить по-настоящему глупый поступок».
Когда шел последний судебный процесс над Уайльдом, он получил неожиданный подарок от одной из присутствовавших в зале заседаний дам. Высокая женщина, скрывшая лицо за вуалью, преподнесла ему… подкову, к который были прикреплены букет фиалок и записка: «Желаю счастья».
«Никогда не следует доверять женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, сказавшая это, может рассказать что угодно».
Писатель осуждал за излишнюю болтливость даже самого себя: «Я обычно говорю то, что у меня на уме. В наши дни это большая ошибка: тебя слишком часто понимают неправильно».
«Когда женщина почувствует, что ее муж равнодушен к ней, она начинает одеваться слишком кричаще и безвкусно, или у нее появляются очень нарядные шляпки, за которые платит чужой муж».
Уайльд стал отдаляться от жены после появления на свет их второго сына. Современники писателя вспоминали, что его чаще можно было застать в гостиничном номере, чем дома с семьей. Сам же он признавался друзьям, что Констанс совсем перестала следить за собой: «Когда я женился, моя жена была красивой девушкой, белой и изящной, словно лилия, с пляшущими глазами и веселым, заразительным смехом, звучащим, как музыка. Примерно через год все ее изящество куда-то подевалось; она подурнела, стала грузной, бесформенной».
«Женщины любят недостатки. Если этих недостатков изрядное количество, они готовы все нам простить, даже ум…»
Действительно, внешние и внутренние недостатки Уайльда и привлекали к нему поклонниц. Образ писателя по современным меркам едва ли дотягивает до секс-символа.
«Крупный мужчина с большим одутловатым лицом, румяными щеками, ироническим взглядом, выступающими испорченными зубами и капризными губами избалованного ребенка, влажными от молока и готовыми сосать еще, — писал об Уайльде переводчик Марсель Швоб. – За едой – а ест он мало – он непрерывно курит египетские сигареты с примесью опиума. Он – страшный приверженец абсента, который служит источником его видений и желаний».
Что же, Оскар Уайльд был закоренелым женоненавистником? Не он ли, отправленный в тюрьму за гомосексуальные связи, потерявший семью и вес в обществе, написал: «Есть бездны, в которые хочется смотреть бесконечно, одна из них — женское декольте»?
Как говорил сам писатель, «правда жизни открывается нам именно в форме парадоксов. Чтобы постигнуть Действительность, надо видеть, как она балансирует на канате». Свой титул «принца парадоксов» Уайльд, безусловно, заслужил.
Автор: Дмитрий Ковальчук