Леонид Быков, снявший «В бой идут одни «старики» и «Аты-баты, шли солдаты», был не только талантливым актером и режиссером, но и прямолинейным человеком. Он никогда не обращал внимания на чины и запросто мог сказать министру или директору киностудии о недостатках в его работе.
Такие смелые высказывания режиссера раздражали и пугали власть предержащих. И они пытались любыми путями «укротить» Быкова. А когда это не удалось, сумели найти «слабое место» режиссера и принялись за его сына Леся.
«Актер не имеет права повторяться»
Леонид Быков рано стал знаменитым. Уже первая роль — Сашка в драме «Судьба Марины» принесла ему успех. А потом фильмы с его участием стали выходить один за другим — «Укротительница тигров», «Максим Перепелица», «Добровольцы», «Алешкина любовь», «Ссора в Лукашах».
И хотя зрители были в восторге от молодого артиста и с нетерпением ждали новых его работ, сам Быков был недоволен. Ему не нравилось, что все его герои были одного типа — веселые, простодушные, незадачливые, но честные и преданные парни.
«Актер не должен, не имеет права повторяться. Иначе он погибнет, заштампуется неминуемо. Самое страшное — превратиться в актера-амплуа. Некоторое время еще можно эксплуатировать успех. А потом крах, катастрофа», — вспоминала слова Быкова журналистка Кира Буренина.
«Мне кажется, что я себя потерял»
Еще с середины 60-х Быков мечтал снять фильм-реквием о простом солдате, не вернувшемся с войны и сыграть в нем главную роль.
Но на студии «Ленфильм», где работал Быков, такой возможности не было. И тут очень кстати подвернулось приглашение с Киевской киностудии имени А. Довженко. Руководители киностудии обещали Леониду золотые горы — снимать будет все, что захочет, квартиру дадут чуть ли не на Крещатике… И Быков, поверив обещаниям, перебрался вместе с семьей в Киев.
Но на деле все оказалось не таким радужным. Квартиру действительно дали, но не в центре, а на самой окраине. Что касается фильмов, то снимать разрешили, но только то, что было угодно начальству.
А начальство хотело видеть героев типа Максима Перепелицы — образ, от которого Быков сбежал из Ленинграда. А поскольку режиссер не соглашался, про него быстро забыли.
Каждое утро Леонид с тяжелым сердцем отправлялся на работу. Ему выделили «кабинет» — продавленное кресло под пальмой в коридоре киностудии. Быков брал в буфете кофе, садился в кресло и писал сценарий своего фильма-мечты.
«Мне кажется, что я себя потерял. Другого определения найти не могу. Я в простое уже три месяца. Отказался от пяти работ. Уж очень все плохо. Хожу за зарплатой. Стыдно…», — писал Быков своему другу.
И только в начале 70-х после бесчисленных походов по кабинетам Леониду Быкову удалось добиться разрешения на съемки фильма «В бой идут одни «старики»». В 1972 году фильм вышел на экраны и собрал рекордное число зрителей — уже за первый год его посмотрели 72 миллиона человек. А спустя три года появился новый фильм-шедевр — «Аты-баты, шли солдаты».
«В Киеве шли дальше — уничтожали семью»
Одной из главных причин, почему Быкову так долго не давали снимать, был его чересчур прямолинейный характер.
Леонид никогда не обращал внимания на чины. Он запросто мог сказать министру или директору киностудии, что тот не умеет руководить и ему пора на пенсию. Кроме того, Быков очень редко соглашался участвовать в банкетах, на которых присутствовало высокое начальство.
Но отправить Быкова в опалу власть предержащие не осмеливались — уж слишком велика была его популярность в народе после выхода «Стариков». И тогда КГБ Украины получил негласное задание — «укротить» Быкова и сделать его «ручным».
В 2018 году к 90-летию Леонида Быкова вышел документальный фильм о нем «Арфы нет, возьмите бубен». Одним из участников этой картины стал бывший сотрудник комитета госбезопасности Украины Сергей Цыганков.
«Украина по линии КГБ в те времена считалась самой свирепой. Если в Москве и других республиках давили только на самих диссидентов или людей неугодных власти, то в Киеве шли дальше — уничтожали семью», — рассказывал Цыганков.
«Свою семью Быков любил до самозабвения»
Сотрудники КГБ рассчитали правильно — семья для Леонида Быкова всегда была на первом месте. Еще в начале 50-х артист женился на Тамаре Кравченко. В 1956 году у них родился сын Александр, или по-домашнему, Лесь (Олесь). А в 1958 году на свет появилась дочка Марьяна.
«Могу сказать, что большего счастья, большего понимания и более бережного отношения друг к другу, чем у моих родителей, я не встречала ни у кого», — вспоминала впоследствии Марьяна Леонидовна.
По словам журналистки Киры Бурениной, свою семью Быков любил до самозабвения. Неудивительно, что опытные комитетчики сразу поняли — вот оно, самое уязвимое место непокорного режиссера.
«Достоин ли Лесь быть советским десантником»
По воспоминаниям Марьяны Быковой, Лесь рос точной копией отца — всегда говорил правду в глаза, не умел хитрить и юлить, не желал подстраиваться и угождать, пусть даже начальству. И так же, как отец, до самозабвения любил свою родину.
Лесь мечтал служить в десантных войсках. Но в военкомате рассудили иначе и назначили его водителем к какому-то генералу. И тогда Леонид Быков единственный раз воспользовался своим именем и попросил направить сына в ВДВ.
«Было шесть комиссий, которые решали, достоин ли Лесь быть советским десантником, и его взяли», — рассказывала Марьяна.
Первое время Лесь был на очень хорошем счету. Но все закончилось, как только начальство узнало, кто его отец.
«Деньжищ-то твой отец отхватил будь здоров»
Леонида Быкова пригласили в часть на творческую встречу. Он приехал, два часа выступал перед солдатами, показывал отрывки из своих фильмов. Но от запланированной руководством части попойки, несмотря на уговоры, отказался.
Буквально следом Быкова-старшего снова пригласили. На этот раз уже не на встречу с солдатами, а для развлечения прибывших с проверкой высших чинов. Но режиссер снова ответил отказом.
Такого неуважения командиры части не стерпели и Лесь тут же попал в немилость. Его начали намеренно провоцировать — придирались по мелочам, оскорбляли, несколько раз втихую избивали.
А однажды, когда в части показали «В бой идут одни «старики», какой-то майор сказал:
«Еще бы хорошую картину не снять, деньжищ-то твой отец отхватил будь здоров. Эти артисты богачи, а жены у них — проститутки».
Этого Лесь не смог выдержать и кинулся на обидчика с кулаками. Но его тут же схватили и отвезли в психиатрическую больницу.
«Для Леся создали тупик навсегда»
Вскоре после этого Леся комиссовали и отправили в Киев на принудительное лечение. Главврач Киевской психиатрической больницы оказался порядочным человеком. Он сразу разобрался что к чему и позвонил Быкову:
«Спасайте сына! Потому что препараты, которыми его колют, превратят парня в растение».
И Леонид понял: то, что происходит с сыном, — это месть ему и способ сделать «ручным».
Кстати, киевская психбольница диагноз не подтвердила. Но, чтобы его полностью снять, нужно было заключение военных медиков.
«Клеймо психа повесила медицина армии, а он из армии списан. А гражданские врачи снять диагноз не могут. Таким образом для Леся создали тупик навсегда», — рассказывал Сергей Цыганков.
«Глубоко тебя презираю, моя судьба»
И все-таки Леониду Быкову удалось вытащить сына из психбольницы. Но здоровье и психика парня уже были подорваны. Быков как раз приступал к съемкам «Аты-баты» и взял сына к себе ассистентом.
Но Лесь не мог нормально работать — он пристрастился к алкоголю и пренебрегал своими обязанностями. Вскоре парень попал в сомнительную компанию, и новые знакомые втянули его в преступление. По их просьбе Лесь взял у отца «Волгу», якобы, чтобы покататься-развеяться.
На самом деле приятели поехали грабить ювелирный магазин. Но милиция сработала быстро и всех арестовали. Леся от тюрьмы спасло только то, что он не выходил из машины. Но, учитывая диагноз, его снова отправили в психбольницу.
Поступок сына стал огромным ударом для Леонида Быкова, от которого он так и не смог по-настоящему оправиться. Режиссер слег в больницу с обширным инфарктом (уже третьим по счету). И даже государственная премия УССР за фильмы «В бой идут одни «старики» и «Аты-баты шли солдаты» не вернула ему оптимизма.
«Тьма! Серо! Как заношенная портянка. Но надо жить! Чтобы спасти Леську! Чтобы вдохнуть в него хоть капельку веры в жизнь и людей. На него обрушилось столько, что хватило бы на целый народ… Больнее мне уже не сделаешь. Ты знала, куда бить. Глубоко тебя презираю, моя судьба, и не уважаю», — писал тогда Леонид Быков своим друзьям.
А потом произошла та страшная авария. 11 апреля 1979 года на трассе Минск-Киев «Волга» Быкова столкнулась с грузовиком. Удар был такой силы, что не оставил артисту никаких шансов на жизнь. Леониду Быкову было всего 50 лет.
«Мне нужно было кормить семью»
Отныне для руководства и КГБ Быков-старший не представлял опасности и совсем скоро Леся выпустили из психиатрической больницы. Но снимать диагноз ему никто не собирался.
Лесь женился. Один за другим у него родились трое детей. Все, казалось бы, налаживалось. Вот только на работу парня с диагнозом «шизофрения» никто не брал.
«Я добивался только одного — снять с меня ограничение на профессию. Я не просился в космос, я хотел работать обыкновенным шофером или обыкновенным грузчиком, чернорабочим на стройке или на лесоповале. Мне нужно было кормить семью», — рассказывал Александр Быков.
После бесплодных походов по многочисленным инстанциям Лесь понял — в этой стране нормально жить и работать ему не дадут. И он решился.
«Счастлив ходить по улице с гордо поднятой головой»
Мужчина сел в поезд, идущий во Львов, а потом выпрыгнул из вагона и бросился в ледяную воду Тисы. Оказавшись на территории Венгрии, Лесь тут же пришел к властям и рассказал свою историю. А те внимательно выслушали и депортировали Быкова обратно в Советский Союз.
Но неудачная попытка бегства не остановила Леся и совсем скоро он предпринял еще одну. Сценарий был точно такой же. Только на этот раз Быков не стал сдаваться, а добрался до Австрии и только там попросил политического убежища.
Некоторое время он прожил в Вене и там же по собственной инициативе прошел независимую психиатрическую экспертизу. И едва не расплакался, когда узнал, что признан полностью психически здоровым.
В 1991 году Лесь Быков перебрался в Канаду и наконец-то смог вызвать к себе жену и детей. А вскоре у них родился еще один, четвертый, ребенок.
Лесь устроился в строительную фирму — работа, о которой он только мог мечтать в Советском Союзе. Мужчина избегает встреч с журналистами и не планирует приезжать на родину.
По словам Марьяны Быковой, брат пишет, что счастлив просто трудиться, зарабатывать деньги для любимой жены и детей, ходить по улице с гордо поднятой головой, а не прятаться от властей в ожидании очередных унижений и очередной порции психотропных препаратов…