«Я ушла от 42-летнего мужа к 18-летнему»: личная история

Александра,
редакция Femmie

Это был решительный шаг, которым я горжусь.

Shutterstock

Мы с моим бывшим мужем Марком начали встречаться, когда были совсем юными. Когда мы встретились, я была 20-летней девочкой с отчаянным желанием влюбиться и быть любимой. Марк был 30-летним барменом, который писал мне стихи и рассказывал о своей любви ко мне через ночные смс-сообщения. Сейчас я понимаю, почему это таким волшебным образом покорило меня: просто когда вы неоднократно говорите молодой девушке с пониженной самооценкой, что она красивая и лучше всех, она точно влюбится и даже выйдет за вас замуж.

Когда я стала старше и увереннее в себе, наши отношения превратились в постоянные ссоры. Марк стал нытиком, тираном и хрестоматийным примером комплекса Питера Пэна, и у меня начались панические атаки из-за мыслей о том, что я останусь с Марком навсегда.

Наши отношения перешли в то состояние, когда я избегала любой возможности остаться с мужем наедине и когда одна лишь мысль о его прикосновениях ко мне вызывала у меня чувство тошноты. Именно из-за этого я проводила большую часть своих ночей на отдельном диване, каждый раз придумывая оправдания, почему я так и не добралась ночью до нашей общей кровати.

И вот, как-то раз, в наши тлеющие отношения, а точнее в наш дом ворвалась моя младшая сестра со своими друзьями — она вернулась домой из колледжа на зимние каникулы, прихватив с собой отряд друзей. Так вот, один из друзей моей сестры, Шон, оказался тем самым человеком, за которого я и вышла замуж.

Я знала Шона еще тогда, когда ему было 15 лет. Я много раз обедала с ним и со своей сестрой и всегда отмечала про себя, что он милый, но это была лишь мимолетная мысль. Теперь, когда я снова увидела Шона, он из мальчишки превратился в 18-летнего мужчину. Во мне пробежала какая-то искра в тот момент, когда я увидела его таким повзрослевшим.

Шон был высоким, смуглым и действительно красивым. Его сирийские предки благословили его золотисто-коричневым цветом лица, темными глазами и улыбкой, которая могла сделать самую мрачную комнату яркой.

Поскольку Марк работал барменом, он редко бывал дома по вечерам. Поэтому я могла довольно много общаться со своей сестрой и ее друзьями и, конечно, с Шоном. Часто сестра с друзьями уходила гулять, а мы с Шоном оставались вдвоем: смотрели фильмы, перекидывались шутками и подолгу разговаривали друг с другом.

Я чувствовала себя маньяком! Мне было 32, а ему было 18, и он еще учился в колледже. Но между нами произошла настоящая химия. Наша энергия притяжения друг к другу могла бы осветить весь город.

Мои мысли были сосредоточены на нем и только на нем. Я светилась от счастья. 18-летний парень дал мне первое представление о том, каково это — влюбиться по-настоящему.

Это продолжалось в течение двух недель, и мои и без того хрупкие отношения с Марком начали стремительно мчаться к разрушению. В канун Нового года у нас с Марком была серьезная ссора, которая заставила вмешаться в наши отношения даже моего отца и оставила меня в слезах.

Когда Марк вернулся с работы той ночью, я сказала ему, что он должен уйти. Навсегда. Он плакал, когда паковал чемоданы. Я нетерпеливо ждала, когда он уложит свои вещи, и единственное, о чем я думала, — что сейчас делает Шон.

Две ночи спустя мы с Шоном впервые поцеловались. Следующие две недели мы были практически неразлучны. Я закончила свои «очень взрослые» отношения с 42-летним мужем, чтобы продолжить очень страстное увлечение с 18-летним. Это был решительный шаг, которым я горжусь.

Друзья и родственники были озабоченны моей новой жизнью и моим выбором. Марк, который ревновал к Шону, отправлял мне ночью сообщения, полные ненависти. Он обзывал меня и предлагал обратиться к специалисту, который бы выбил дурь из моей головы. К счастью, его слова проходили мимо меня, не вызывая никаких чувств. Я всю свою жизнь жила по социальным стереотипам и огладывалась, кто что скажет. Но теперь я начала жить для себя. Ничто никогда не заставляло меня чувствовать себя такой невесомой и живой, как Шон.

После наших блаженных двух недель Шон должен был уехать, чтобы присоединиться к военному флоту. Мы договорились, что мы будем поддерживать наши отношения на расстоянии. «Значит, ты моя девушка?» — спросил меня Шон. «Да. Наверное, да», — радостно ответила я, сжимая его руку.

Мой разум паниковал и кричал мне «тебе 32!». Впервые за очень долгое время я полностью проигнорировала свой мозг и просто сделала то, чего очень сильно хотела. Впервые в жизни я слепо последовала следом за своими желаниями без каких-либо планов или какого-либо понимания своего будущего.

Я не скажу, что наши отношения были легкими. Были в них и ложь, обман и много боли. Были поздние ночные телефонные звонки, были рыдания в трубку и крики. Шон и я провели следующие два с половиной года, разбивая сердца друг друга снова и снова. Но после разрушений мы всегда возвращались друг к другу, и когда мы снова собирали друг друга по кусочкам, мы узнавали каждый этот кусочек друг друга, и он был нам отныне как свой.

После трех лет свиданий я наконец уволилась с работы, переехала к Шону и вышла за него замуж. Он сам попросил меня сделать все это, конечно. Было много мнений со стороны о моих решениях, и я все еще ловлю на себе взгляды, полные осуждения. Но я счастлива.

Я не могу передать словами, какие ощущения дарит мне Шон, но он мой лучший друг, мой ночной приятель по просмотру фильмов, мой самый большой поклонник, мой самый честный критик, мой хранитель секретов и большая любовь моей жизни. Он просто родился в другое десятилетие.

Присоединяйтесь к Femmie в Facebook