Мы познакомились с Сэмом в 1981 году. Мне было 39 лет, и я переживала тяжёлый развод. Бывший муж оставил меня и нашу 14-месячную дочь, отказался всячески помогать и платить алименты. А Сэм оказался мастером на все руки и поддержал. Я спрашивала его: «Как мне жить дальше? Что делать? Будет ли со мной все в порядке?», а он, в свою очередь, заверил, что об этом позаботится. Так и сделал.
Я начала испытывать к нему чувства и завела роман с женатым мужчиной. Не горжусь этим, но пересилить себя было просто невозможно. Он в браке с хорошей женщиной, у него взрослые дети, а я была одинока, напугана и не испытывала такой утраты с тех самых пор, как мама умерла, когда мне было десять. И в случае с Сэмом чувства поглотили здравый смысл. Я пригласила его к себе и как только он оказался в спальне, протянула руку и начала расстегивать ему штаны. «О, нет, не это. Все, кроме этого», — сказал он мягким, но мрачным голосом.
Мы обедали у меня, пока за дочкой приглядывала няня. Иногда он брал выходной, и мы гуляли. На второй год наших отношений он подарил мне изготовленное на заказ золотое кольцо с надписью «Навсегда» на внутреннем краю. И в это же время жена начала подозревать о его романе на стороне. Тот период был одним из немногих, когда мы начали придираться друг к другу и не разговаривали. В момент, когда мы прекратили общение, он смог честно сказать жене, что все закончилось. Она больше никогда не спрашивала об этом снова.
Женатые друзья критиковали за то, что я согласилась на роль любовницы, но только она была хорошо мне знакома. Отец женился в мои 15, через пять лет после смерти матери. Мачеха сразу же возненавидела за то, что отец любил меня больше, как ей казалось. Папа решил, что если я ненадолго перееду от них, то новая женщина «остынет» и передумает. Что сказать… на выпускной вечер, когда одноклассники пошли домой после школы, я поехала в отель в центре города. Было так: на несколько ночей он останавливался со мной, а остальное время спал дома с женой и моим старшим братом. С тех пор я никогда не возвращалась домой. Роман с Сэмом — шанс пережить сиротливое детство.
Я работала успешным рекламным копирайтером, но потрясение после развода и воспитание ребенка затрудняло посвящать время и энергию делу. Когда я не работала, Сэм всегда следил за тем, чтобы мы с дочерью были в финансовом порядке и однажды даже сказал: «Я никогда не позволю тебе утонуть».
Но семья была для него превыше всего, и в 1987 году его дочери начали выходить замуж и завели собственных детей. Его семейные обязанности увеличивались, и они становились важнее, чем я. Мы начали проводить меньше времени вместе. К 1994 году мы встречались уже 13 лет. Виделись каждый день и после работы ужинали, а потом ехали ко мне. К тому времени дочь уже была подростком и пришлось следить за тем, чтобы Сэм приходил только по ночам, когда она проводила время с друзьями. Встречи с ним учащали моё дыхание и в жизни я никогда не чувствовал такой сильной страсти, химии и глубокой связи с кем-либо. И в тот же момент знала, что для нас обоих совместное времяпрепровождение было «тайм-аутом» из реальной жизни. Мне не приходилось стирать его вещи или просыпаться от храпа, а он не должен был жить с моим котом Монти, спящим на голове и оставляющим мех на английских костюмах.
Я сильно любила Сэма. Полностью и беспомощно, как ребенок родителя, как когда-то свою мать. Ведь он заставил меня почувствовать себя в безопасности и заботился. С ним было хорошо, и происходящее по ощущениям напоминало время до маминой смерти.
Однажды днем в 2009 году, сидя за любимым угловым столом в кафе, я спросила: «Что произойдет, если ты внезапно умрешь?». Хотелось получить какое-то признание и подтвердить свою важность в его жизни. Вместо этого прозвучал ответ: «Я сделаю все, что смогу для вас с дочкой, пока жив. Больше я не хочу это обсуждать». Мне казалось, что меня сломали. Я ощущала боль и чувствовала себя очень глупо. Почему за все эти годы я ничего не сделала, чтобы улучшить свою жизнь? Я ощутила сильную зависимость от Сэма и почувствовала себя ужасно. Но тогда это не стало поводом уходить.
Скоро расставание все же произошло. Мы были в том кафе, и я внимала его ограничения: никаких ночевок, никакого ужина в Le Cirque, потому что он был там со своей семьей… В тот момент во мне что-то щелкнуло: дыру в моем сердце не мог заполнить никто, кроме меня. Я должна была любить себя больше, чем кого-то еще. Пусть это будет даже прекрасный Сэм. Он не должен забирать всю мою любовь. Наконец-то я это осознала.
Мы вышли из отеля на Парк-Авеню, и я, не промолвив ни слова, повернулась и ушла.