Он до последних секунд жизни оставался верным царской семье, хотя мог спастись. Рассказываем о судьбе врача Евгения Боткина, и почему он отдал все ради служебного долга.
Был потомственным врачом
Евгений Боткин родился в 1865 году в Царском Селе. Его отец был выдающимся медиком, который создал учение об организме, как о едином целом, которое подчиняется воле. Евгений продолжил семейное дело, отучился на лекаря и попал на практику к ведущим немецким врачам.
Затем началась Русско-японская война, куда Боткин отправился добровольцем и стал заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста. В 1905 он вернулся в Петербург и стал преподавателем. 18-летняя практика в экстремальных условиях сделала Евгения лучшим в своем деле. Им заинтересовалась Императрица Александра Федоровна. С одной стороны, это была честь для Боткина, а с другой — начинался трагический этап его жизни.
Стал слугой царской семьи
В 1908 году Евгения назначили лейб-медиком Николая II. Семья Боткина переехала в коттедж, полностью обеспечивалась из казны и могла посещать дворцовые мероприятия. Несмотря на это, жена вскоре ушла от талантливого врача, а дети редко виделись с отцом. Евгений постоянно был в разъездах — сопровождал царскую семью в командировках и на отдыхе.
Многие завидовали ему, но они не осознавали, что Боткин всю жизнь посвятил служению государю. А вдобавок ему пришлось участвовать и в дворцовых междоусобицах. Евгений не одобрял деятельность Распутина, который к тому же приписывал себе все заслуги по улучшению здоровья цесаревича. Хотя зачастую мальчику становилось лучше после процедур, которые проводил сам Боткин.
В 1917 году монархия пала, а царскую семью отправили в ссылку. Перед этим Николаю II разрешили взять с собой слуг. Не все согласились отправиться за государем, но Боткин был одним из немногих, кто поехал в Тобольск. Там он бесплатно лечил местных жителей, всегда приходил на помощь, независимо от сложности заболевания и погоды.
Погиб вместе с монархом
В 1918 году царскую семью перевезли из Тобольска в Екатеринбург. Боткин сам вызвался сопровождать их, хотя мог остаться со своими детьми и сохранить себе жизнь. Его последними словами считают недописанное письмо, которое нашли после расстрела:
«В сущности, я умер, умер для своих детей, для друзей, для дела… Я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен — все равно, последствия практически одинаковы…»
В 2016 году Евгения Боткина канонизировали, и на территории московской клинической больницы появился храм в его честь. Он стал воплощением профессионализма, преданности и человечности.