С момента выхода на экраны трагикомедии Эльдара Рязанова «Вокзал для двоих» прошло уже 37 лет. Но история любви пианиста Платона, взявшего на себя вину за преступление жены, и официантки привокзального ресторана Веры до сих пор пользуется огромной популярностью у зрителей.
Немалая заслуга в этом принадлежит исполнителям главных ролей — Людмиле Гурченко, Олегу Басилашвили и Никите Михалкову. Мало кто знает, но в основу фильма легло несколько реальных историй. Кто был реальными прототипами героев и как проходили съемки фильма?
«У этих фильмов есть общая тема»
Картины «Ирония судьбы», «Служебный роман» и «Вокзал для двоих» режиссер Эльдар Рязанов называл кинотрилогией.
«У этих фильмов есть общая тема — как в нашей стремительной, изменчивой, быстротекущей жизни два прекрасных, но не очень-то везучих человека находят друг друга»,— говорил Рязанов.
Правда, в отличие от первых двух фильмов, «Вокзал для двоих» получился самым серьезным и даже трагичным. Возможно потому, что в основу сценария легли две не слишком веселые реальные истории.
«Это была не любовь, а болезнь!»
Первая история произошла с популярным советским композитором Микаэлом Таривердиевым. В конце 60-х он отчаянно влюбился в актрису Людмилу Максакову.
Однажды ночью Таривердиев и Максакова ехали по Ленинградскому проспекту. За рулем «Волги» композитора сидела Людмила. Внезапно из кустов прямо под колеса машины выскочил человек.
Увидев, что мужчина лежит без движения, Максакова начала рыдать.Тогда Микаэл пересадил ее на пассажирское место, а сам сел за руль и стал дожидаться приезда милиции.
«По-другому он поступить просто не мог… Его осудили на два года. А поскольку суд длился ровно два года, то в тюрьму его не посадили – освободили по амнистии»,— вспоминала жена Таривердиева.
Интересно, что Максакова ничего не пыталась предпринять для освобождения возлюбленного. А с последнего заседания суда она и вовсе укатила в веселой компании друзей.
Правда, позже актриса все же попыталась снова вернуть былые отношения, но Таривердиев, как ему ни было это больно и трудно, отказался.
А впоследствии в одном из интервью композитор признался:
«Это была не любовь, а болезнь!»
«Час подъема они проспали»
Второй случай произошел с известным советским поэтом Ярославом Смеляковым, который много лет провел за решеткой сталинских лагерей. В 1953 году, после смерти вождя, режим в лагере немного смягчился: некоторых заключенных даже начали отпускать на побывку.
Смелякову однажды тоже разрешили навестить своих товарищей Юлия Дунского и Валерия Фрида (впоследствии знаменитых кинодраматургов), живших в поселении в соседнем селе. Но при этом строго предупредили: к утренней поверке нужно обязательно быть на зоне, иначе это будет считаться побегом.
«Выпито было, вероятно, немало. Поэтому час подъема они проспали, и более молодые Фрид и Дунский помогали Ярославу Васильевичу добраться до лагеря, тащили его, ослабевшего, чтобы он поспел в срок к утренней поверке», — писал Эльдар Рязанов в своей книге «Неподведенные итоги».
«Я не понимаю, что означает это «может быть»
Не секрет, что у Эльдара Рязанова было немало «своих артистов», кочевавших из одного его фильма в другой. Один из них — Олег Басилашвили.
Кстати, Ипполита в картине «Ирония судьбы» должен был играть именно Басилашвили. Но как раз в это время у артиста скоропостижно скончался отец, поэтому роль пришлось отдать Юрию Яковлеву.
Зато Олег с успехом снялся в последующих картинах Рязанова — «Служебный роман» и «О бедном гусаре замолвите слово». Настолько успешно, что после премьеры последней Рязанов написал шуточную расписку, где брал на себя обязательства снимать Басилашвили во всех своих фильмах.
Спустя время, уже вынашивая в уме сценарий «Вокзала для двоих», Эльдар Александрович в коридоре Мосфильма столкнулся с Басилашвили.
«Я сказал, что затеваю новую картину и что главную роль я, может быть, предложу Олегу. «Я не понимаю, что означает это «может быть» — нахально сказал Басилашвили. У меня в кармане документ, что ты обязуешься снимать меня в каждой следующей ленте. Так что вызывай, я готов!», — вспоминал режиссер.
«Провинциальная русская баба – часть ее богатой и сложной натуры»
А вот на роль Веры Рязанов изначально планировал взять молодую никому неизвестную актрису. Но ни одна из многочисленных претенденток ему не понравилась. Тогда кто-то из ассистентов и порекомендовал режиссеру обратить внимание на Людмилу Гурченко.
Рязанов долго сопротивлялся — еще после совместной работы на «Карнавальной ночи» у них с Гурченко сложились весьма прохладные отношения. Но время шло, а главной героини все не было.
И вот однажды в конце 1980 года Рязанов с женой и Людмила Марковна случайно оказались за одним столиком в Доме актера. И, пообщавшись с актрисой весь вечер, режиссер, по его словам, открыл свою бывшую звезду заново.
Тогда-то Рязанов и понял, что Гурченко идеально подходит на роль главной героини «Вокзала для двоих».
«Ее происхождение, социальное окружение детства, доскональное знание провинциальной жизни, умение показать окраинную интонацию оказались неоценимы. Она в какой-то степени играла эту женщину окраины, но в какой-то степени и была ею. Провинциальная русская баба – часть ее богатой и сложной натуры», — писал Рязанов.
«Со мной не соглашались, и я просто ушел со съемки»
До съемок «Вокзала» Басилашвили и Гурченко не были знакомы друг с другом. Однако этот факт совсем не смутил Рязанова и на первый съемочный день он запланировал снимать сцену в купе, в которой Платону и Вере нужно целоваться.
К удивлению режиссера, Басилашвили это категорически не понравилось. Будучи по натуре замкнутым и немного стеснительным, Олег сказал, что не может вот так сходу целоваться с незнакомой ему женщиной.
Когда же Рязанов стал настаивать, Басилашвили пригрозил вообще уйти из картины.
«Со мной все равно не соглашались, и я просто ушел со съемки. Думал, что меня убрали, и кто-то будет другой играть, но через два дня последовал звонок из киногруппы»,— рассказывал Басилашвили.
Когда Олег снова появился в павильоне, первой к нему подошла Гурченко и протянула листок с измененным сценарием. Оказывается, увидев смущение Басилашвили, актриса сама переписала проблемную сцену, убрав из нее злосчастный поцелуй.
Этот день стал началом дружбы Людмилы Гурченко и Олега Басилашвили.
«К концу картины это был родной человек»
А окончательно теплыми отношения между артистами стали после съемок сцены возвращения Платона в лагерь.
По воспоминаниям оператора Вадима Алисова, в утро, когда предстояло снимать этот эпизод, стояла хмурая погода: как раз то, что надо, чтобы подчеркнуть трагизм ситуации и всей судьбы главного героя.
Но, когда группа выехала на съемку, неожиданно распогодилось и выглянуло яркое солнце. И настроение сцены получилось уже совсем другим — внушающим надежду и оптимистичным.
Гурченко и Басилашвили бежали по снежной дороге, а перед ними на санях ехал оператор с камерой. Причем, чтобы сани ехали побыстрее, в них впрягалась вся съемочная группа, включая самого Эльдара Рязанова.
Дорога была очень скользкой, поэтому падали артисты по-настоящему. По рассказам Гурченко, она еще долго потом лечила разбитые коленки.
Вот именно эта трудная сцена и сблизила двух артистов.
«Сначала я даже не знала, как его отчество. Первый кадр: зима, финал картины, мы где-то в Люберцах, холод, ужас, 28 градусов. Обоим хочется в уборную. А это ж поле голое, гора. Он с одной стороны пописал, я с другой. А к концу картины это был родной человек», — вспоминала Людмила Гурченко.
«Актерская одаренность Михалкова сделала свое дело»
Когда в роли любовника Веры — проводника Андрея — Рязанов решил снимать Никиту Михалкова, многие члены съемочной группы были в недоумении: у вальяжного и до мозга костей интеллигентного Никиты не было ничего общего с его быдловатым героем.
Но Рязанов настоял на своем и, как обычно, «попал в яблочко» — никого другого, кроме Михалкова, в этой роли невозможно представить.
«Актерская одаренность Михалкова, его меткий глаз, понимание социальных корней своего, по сути, эпизодического персонажа сделали, как мне кажется, свое дело», — писал впоследствии режиссер.
Интересно, что знаменитая сцена, где Андрей бьет Платона в ресторане, была сплошной импровизацией Михалкова. Но, несмотря на то, что получилась она просто шикарной, Рязанов немного растерялся.
Мало того, что драка получилась совсем не такой, как было написано в сценарии. Но после нее всем становилось ясно, что Платон — не мужик, а мямля и слабак. А разве такой способен взять на себя преступление жены?
Выход снова нашла Людмила Гурченко. Она предложила, чтобы Платон после драки подошел к Вере и тихо спросил: «Тебе очень стыдно за меня, да?». А в ответ плачущая женщина прижалась к его плечу.
И зрителям сразу становится понятно, что Вера будет любить Платона любым — и сильным, и слабым.
Приза в Каннах фильм не получил
В начале 80-х между Францией и СССР из-за какого-то шпионского скандала сложились весьма прохладные отношения. Тем не менее, киношное начальство решило показать картину «Вокзал для двоих» на Каннском фестивале. Хотя заранее было известно, что никаких призов советский фильм не получит. Так и произошло.
Зато у себя на родине картина была принята очень хорошо. Уже через год после выхода на экраны ее создателям вручили Государственную премию.
Исходя из опроса журнала «Советский экран» в 1984 году «Вокзал для двоих» стал фильмом года, а Людмила Гурченко — актрисой года. Кроме того, на XVI Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде Эльдар Рязанов получил приз за вклад в развитие советской кинокомедии.