Еще полвека назад миллионы мальчишек мечтали стать космонавтами. В последние десятилетия эта профессия потеряла некоторую часть своего романтического флера, но многие по инерции продолжают считать ее привлекательной. Мы прислушались к тем, кто знает о космонавтике не понаслышке, и разобрались, почему космос — это не так радужно, как может показаться на первый взгляд. Рассказываем о 6 вещах, которые делают профессию космонавта менее привлекательной.
Личная гигиена становится подвигом
Современный городской человек не может представить себе жизни без ежедневного душа. Но в условиях невесомости такая роскошь вообще недоступна. Единственный способ привести себя в порядок — это влажные салфетки или полотенца, смоченные моющим средством. Когда полет длится полгода, это становится настоящей проблемой. Особенно трудно приходится женщинам с длинными волосами.
«Что было самое неудобное для меня — это гигиенические процедуры. Ведь воды в свободном состоянии там нет. Мы используем влажные салфетки и влажные полотенца, и в этом есть некоторый дискомфорт. На земле невозможно воспроизвести эти условия. Здесь ведь нет невесомости, даже если пользоваться влажным полотенцем, вода будет с него капать вниз, в таз или в ванну. А на орбите мы должны работать так, чтобы свободной воды не было. Ведь „улетевшая“ капля может стать причиной короткого замыкания, к этому нужно относиться очень ответственно», — рассказывает герой Российской Федерации, космонавт Олег Новицкий.
Невесомость вредит здоровью
Для того чтобы попасть на орбиту, нужно обладать отменным здоровьем, поэтому в космосе оказываются далеко не все желающие. И это логично: на МКС нужно много работать в нетипичных для жизни человека условиях. Но с тех пор, когда человечество начало отправлять своих лучших представителей на орбиту на длительный срок, стало известно, что невесомость плохо сказывается на иммунитете, состоянии кожных покровов, и главное — на остроте зрения.
«Объективно невесомость наносит серьезный вред нашим клеткам, они меняют свою структуру в длительном полете. После полета клетки должны приходить в свою нормальную форму — и это длится примерно столько же, сколько сам полет», — поясняет Герой Советского Союза и обладатель медали «За заслуги в освоении космоса» Александр Лавейкин.
Сладко выспаться не удастся
Сон в невесомости — задача со звездочкой. Обычному человеку трудно представить, как можно спать вертикально, в спальном мешке, привязанном к стене каюты. Но есть и дополнительное неудобство. Шум вентиляторов и приборов на станции не смолкает ни на секунду, поэтому во время сна не обойтись без специальных наушников.
«В космосе все время шумно, так как беспрерывно работают вентиляторы, приборы, насосы. Грубо говоря, станция — это металлическая конструкция, которая резонирует, звук отражается от стен. Во время сна используются беруши и шумоподавляющие наушники», — говорит обладатель медалей «За космический полёт» и «За выдающуюся общественную службу» (НАСА) Олег Котов.
Технологии не радуют новизной
Обычный человек привык доверять СМИ, в которых космонавтика подается как отрасль, где все организовано по последнему слову техники. Однако сами космонавты много рассказывают о том, что основой технологий, используемых Роскосмосом, являются те, что находятся на уровне восьмидесятых. Это не способствует тому, чтобы условия пребывания на орбите воспринимались, как приятные.
«Наш сегмент в основном построен по технологиям 1980-х годов. На МКС мы отстаем от партнеров и по уровню космического комфорта. Даже на „Мире“ у нас условия были гораздо комфортнее. Дам вам хорошее сравнение — типовая однокомнатная квартира. Так вот, вся МКС это примерно 12 однокомнатных квартир, из них только три российских. У партнеров же несколько научных модулей, отдельно — спальный, отдельно — модуль для санитарно-гигиенических процедур, спорта и туалета, отдельно — складские помещения и модуль для приема пищи. На российском сегменте МКС экипаж вынужден и жить, и работать в служебном модуле „Звезда“. Спальные места, прием пищи, туалет, спортзал, проведение большинства научных экспериментов в одном», — сравнивает абсолютный мировой рекордсмен по суммарному пребыванию в космическом пространстве Геннадий Падалко.
После ухода из профессии о бывших космонавтах забывают
Еще с советских времен принято считать, что тех, кто летал в космос, родина не забудет никогда и окажет им всестороннюю поддержку до конца их дней. На деле же после того, как космонавт перестает летать по состоянию здоровья или в силу возраста, дальнейшая его судьба никого не волнует. Это бесчеловечно с этической точки зрения и нелогично с профессиональной, так как эти специалисты могли бы принести немало пользы для российской космонавтики и ее развития.
«Я ушел из центра в 2017 году. Я — пенсионер. У нас колоссальная невостребованность опытных космонавтов после ухода, они просто никому не нужны. По сравнению с партнерами: там космонавты уходят в компании-подрядчики НАСА как эксперты, консультанты, советники и испытатели. Там жизнь кипит. У нас — отлетал — все, до свидания», — продолжает Геннадий Падалко.
Отрасль плохо развивается
Космонавты считают, что четкой стратегии развития российской космической отрасли у государства нет, или же она не представлена обществу. Соответственно, не имея представления о перспективах и планах, трудно привлечь новых специалистов и удержать старых.
«В свое время американцы сформулировали для МКС 10-15 задач. И вторая звучала так: подготовка кадров и воспитание молодежи. Я к чему? Вопрос стратегии не в облике корабля и не в схеме полета к Марсу или Луне. И не в том, каким образом разгонять объекты с одной орбиты на другую. Государственная стратегия — это в первую очередь изменение отношения к людям, „делающим“ космонавтику. Прежде всего создание таких условий, чтобы к нам шла молодежь»» — рассуждает инженер-разработчик, космонавт, директор по пилотируемым космическим программам Сергей Крикалев.
Мечты самых храбрых мальчишек и девчонок рискуют оказаться разбиты. В столкновении с действительностью романтика неизбежно дает сбой. Но космос — это красиво. И те, кого не пугают никакие препятствия, возможно, найдут в нем свое призвание.